— Мы окружены! — жалобно воскликнул Вербер и ойкнул, когда кто-то ткнул его ногой.

Но больше ничего не произошло. Моторы рокотали все громче, а потом тише и в конце концов заурчали на холостом ходу. Ни один не приближался. Через некоторое время Билл, подстегиваемый любопытством, полез на разведку. Света звезд было достаточно, чтобы разглядеть внизу силуэты.

— Мы окружены, — сообщил он, вернувшись. — Множество больших машин. Подробностей я не разглядел. Но они стоят со всех сторон, гусеница к гусенице. Попробуем прорваться?

— Зачем? — возразил Практис с угрюмой рассудительностью. — Они знают, что мы тут, и у них численное превосходство. Если мы попробуем схватиться с ними в темноте, неизвестно, что из этого выйдет. Давайте дотерпим до рассвета.

— По крайней мере увидим, кто нас истребит, — съязвил капитан Блай, кидая в рот таблетку. — Я пас. Пусть я проснусь покойником, но хотя бы ничего не буду знать.

Спорить никто не стал. Те, кто смог заснуть, заснули. Билл старался изо всех сил, но безуспешно. В конце концов он уселся на гребне дюны и принялся смотреть в сторону невидимых преследователей. Мита села рядом и дружески обняла его за плечи.

— Тебе одиноко, плохо и страшно, — сказала она. — Я вижу.

— Не так уж трудно догадаться. А тебе?

— Ну, нет. Меня так просто не напугаешь. Давай поцелуемся и забудем об этих противных чудовищах.

— Да как ты можешь в такой момент даже думать про секс? — жалобно сказал Билл, вывертываясь из ее жарких объятий. — Почем я знаю, может, через несколько часов никого из нас уже не будет в живых.

— Тем лучше повод, чтобы забыться, милый. Или ты девочек не любишь? — Ее презрительную улыбку он ощутил даже в темноте.

— Девочек я люблю, еще как! Только не сейчас. Смотри! — воскликнул он с облегчением. — Кажется, светает. Пойду разбужу остальных.

— Нечего их будить, все давно проснулись, — сказал чей-то голос из темноты. — И с удовольствием слушают вашу беседу.

— Подглядываете, мерзавцы? — крикнула Мита и принялась палить в темноту из своего бластера. Но все тут же попрятались, и никто не пострадал. Злобно бормоча что-то про себя, она подняла глаза к посветлевшему небу и перевела сердитый взгляд на поджидающие внизу машины. — Я врежу между глаз первой же, которая подойдет на выстрел. Все вы жалкие ублюдки, одержимые свинским мужским шовинизмом. Не знаю, как вы, но вот эта девушка просто так не сдастся. Я прихвачу их с собой, сколько смогу.

— Будьте так любезны, проявите немного благоразумия, — сказал Практис из окопа, в котором укрылся. — Опустите оружие, и давайте посмотрим, что будет дальше. Успеем настреляться потом, если до этого дойдет.

Послышался далекий гул, и все подняли головы. В небе над ними показалась какая-то машина. Орнитоптер, хлопающий крыльями. Когда он приблизился, Мита вскочила и открыта по нему огонь. От хвоста машины полетели обломки, она резко накренилась и скрылась из виду.

— Неплохо, — пробормотал Практис, стараясь, чтобы его слова не донеслись до старшины-механика первой статьи и не вызвали у нее новой вспышки гнева. — Но я предпочел бы воздержаться от нападения.

По ту сторону дюны заработал мотор. Мита круто повернулась и успела выстрелить один раз, прежде чем Практис сгреб ее в охапку.

— Помогите! — крикнул он. — Она нас всех угробит!

Призыв к трусости возымел действие: мужчины мужественно навалились на Миту и помогли обезоружить ее, притворяясь, будто не слышат, как она их честит. Отняв у нее бластер, они отошли подальше и увидели, что по склону дюны к ним приближается машина на колесах. Все постарались принять дружелюбный и безмятежный вид. Машина подъехала, развернулась боком к ним и остановилась. Услышав металлический скрежет, все попятились — но это всего лишь открылись люки. Видя, что ничего больше не происходит, Билл, несколько уязвленный в своем мужском достоинстве столь явным превосходством Миты, шагнул вперед, чтобы доказать, что мужество не совсем его покинуло. Он заглянул внутрь машины, обернулся и сообщил:

— Водителя там нет, но есть сиденья. Шесть штук. Ровно столько, сколько нас тут.

— Блестящее наблюдение, — сказал Практис, становясь на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. — Есть желающие прокатиться?

— А у нас есть выбор? — спросил Билл.

— Лично я его не вижу. — Практис оглянулся через плечо на окружающие их кольцом огромные машины.

— Я пошел, — сказал Билл, зашвырнул внутрь рюкзак и полез сам. — Все равно воды у нас почти не осталось.

Все с большой неохотой последовали за ним. Когда они расселись, люки захлопнулись, мотор взревел, и машина сама собой покатилась под гору. Одна из больших гусеничных машин отъехала в сторону, они выехали из кольца и понеслись по пустыне. В туче пыли, летевшей из-под колес, едва видно было, как остальные машины развернулись и поехали за ними. 

 Глава 8

— Подвеска у этой развалины никуда не годится, — заметила Мита, подпрыгивая на металлическом сиденье. Машину трясло и качало на ухабах.

— Зато куда лучше пешего хождения, — вкрадчиво сказал Билл, пытаясь вернуть ее расположение. Ответом ему была только презрительная гримаса. — Там что-то есть! — воскликнул Билл, держась для устойчивости за плечо Бербера и вглядываясь вперед сквозь бушевавший снаружи песчаный вихрь. — Толком не видно, но это что-то большое.

Вдали показалось какое-то пятнышко, не больше птичьей погадки. Машина направилась к нему. Пятнышко стало размером с кулак и продолжало расти. Вскоре уже можно было разглядеть подробности, пока еще совершенно непонятные. Столь же непонятными они остались, когда машина подъехала ближе. И только когда она, перевалив через гребень дюны, покатилась вниз, в ложбину, стало видно, что впереди поднимается целая мешанина башен, шпилей и каких-то конструкций, выстроенных словно из железного лома и окруженных высокой стеной. Песок был испещрен колеями и следами гусениц, пересекавшими его во всех направлениях, но сходившимися в одну точку — туда, где стена выгибалась внушительного размера пузырем.

Машина, в которой они сидели, продолжала двигаться вперед, а остальные, замедлив ход, замерли на месте и исчезли из виду в куче пыли. Их волшебная карета, не снижая скорости, неслась к стене, в которой в последний момент раскрылся проход. Они проскочили в него и оказались в кромешной тьме: наружная стена закрылась позади.

— Надеюсь, что эта штука видит в темноте, — пробормотал Практис, ни к кому не обращаясь.

Впереди забрезжил свет, машина замедлила ход, выскочила на солнце и остановилась.

— Ну и что? — спросила Мита. — Опять песок, сплошная стена и то же самое небо. С таким же успехом мы могли оставаться на месте...

Она умолкла: люки со скрипом распахнулись.

— По-моему, они от нас чего-то хотят, — сказал Вербер.

Все опасливо встали и, так как делать больше ничего не оставалось, вышли из машины. Кроме Билла, который не мог сделать и этого.

— Эй, ребята, у меня тут что-то неладно. Эта штука держит меня за щиколотки.

Он встал и дернулся, но его крепко держали металлические лапы. Прийти к нему на помощь никто не успел: люки захлопнулись. Машина тронулась, и Билл, издав хриплый вопль, снова плюхнулся на сиденье. В стене впереди открылся переход, и они проскочили в него. Сердитые крики оставшихся позади товарищей оборвались, когда проход в стене закрылся.

— Не уверен, что мне все это нравится, — жалобно сказал Билл в темноту. Машина продолжала двигаться вперед. Она въехала в какую-то дверь и оказалась в залитом солнцем помещении. Металлические лапы отпустили Билла, как только машина остановилась, и люки снова распахнулись. Опасливо озираясь, он вылез наружу.

Солнце лилось сквозь прозрачные панели высоко над головой, освещая какие-то сложные механизмы и незнакомые устройства, сплошь покрывавшие стены. Все было очень загадочно, но не успел он толком оглядеться, как к нему с громыханием подъехала и остановилась рядом маленькая пузатая машина на скрипучих гусеницах. Она выкинула в его сторону металлическую лапу с какой-то черной шишкой на конце — если бы он не отдернул голову, лапа угодила бы ему по физиономии. Билл выхватил из кобуры бластер, готовый разнести машину в куски, если она еще раз попробует съездить ему по морде. Но лапа только повернулась к нему и застыла сантиметрах в тридцати от его головы. По шишке пробежала легкая дрожь, послышался какой-то скрип, пронзительное гудение, а потом она заговорила басом: