— Ягоду! — Он протянул ее адмиралу, и тот в ярости заорал:

— Ягоду! А у самого все лицо от них синее. — Сердито глядя на Билла, он сунул ягоду в рот и проглотил ее. — Докладывайте! Что там происходит?

— Там вот что, сэр... — Билл сыто рыгнул, и взгляд адмирала стал еще на несколько градусов сердитее. — Тот замок, что мы видели по дороге сюда, насколько я видел, со всех сторон окружен атакующими. Подъемный мост поднят, и время от времени они поливают тех, кто стоит под стенами, кипящим маслом. Шуму и крику много, но они, по-моему, не особенно спешат.

— Какие у них ружья?

— Это самое странное. Нет у них никаких ружей. Есть большие деревянные машины, которые швыряют камни, и другие машины, которые пускают длинные дротики. Солдаты вооружены копьями, луками и стрелами, мечами и прочим в том же роде. И я было подумал, что все атакующие — женщины, потому что они в юбках. Потом я подполз поближе и разглядел, что у них волосатые ноги и что все они мужчины...

— Приберегите свои грязные сексуальные впечатления для соседей по казарме. Какую-нибудь еду вы видели?

— Еще бы! — Глаза у Билла загорелись. — У них там разведен костер, и над ним на вертеле жарится целая туша. Запах жареного доносился даже до меня.

Все проглотили слюну, сплюнули и прокашлялись.

— Надо вступить с ними в контакт, — сказал Практис. — А для этого нам нужен доброволец.

 Глава 19

— Адмирал Практис, — сладким голосом начала Мита, — мне кажется, сейчас самое время сделать одну вещь.

Она сжала кулаки, шагнула вперед — и отвесила ему затрещину. Он навзничь повалился на траву, и на его физиономии тут же начал наливаться синяк.

— Вы меня ударили!

— А вы заметили?

— Солдаты! — вскричал он с пеной на губах, брызгая слюной во все стороны. — Мятеж! Убейте изменницу на месте!

Но никто не кинулся восстанавливать справедливость. Двинулся с места один Ки — он зевнул, подошел к адмиралу и пнул его ногой в ребра.

— Дошло до вас? — спросил капитан Блай. — Я вижу, ваши остекленевшие глаза выражают полное непонимание, так что придется все вам растолковать. Мы находимся в бессчетных световых годах от нашей ближайшей базы, на которой даже не знают, где мы. Шансов выбраться с этой планеты у нас очень мало. И похоже, что, пока мы здесь, все чины отменяются. Обращаться друг к другу мы будем по имени. Меня зовут Арчибалд.

— Мнe больше нравится «капитан», — сказала Мита. — А как ваше имя, Практис?

— Адмирал, — злобно буркнул он.

— Ну, будь по-вашему, если вам так нравится. Но больше никаких приказов, никакого чинопочитания и всей этой армейской хреновины, ясно?

— Никогда я не подчинюсь диктатуре пролетариата.

Они принялись колотить его ногами по ребрам, пока он не завопил:

— Да здравствует Народная Социалистическая Республика Сша!

— Вот это другое дело, — сказал Ки. — Ну а что дальше?

— Разрабатываем план? — с готовностью предположил Билл.

— Заткнитесь, — намекнул Практис. — Имею я право высказаться? Ведь теперь я из вашей шайки?

— Один человек — один голос. Говорите.

— Здесь идет война. Там, за холмом, — армия. А во время войны, когда рядом армия, всегда страдают мирные жители. Верно?

— У вас безупречная логика.

— Значит, мы не должны вести себя, как мирные жители. Мы военные и вступим в армию. И нас накормят. Предлагаю создать воинскую часть и выбрать командира. А потом пойти в добровольцы.

— А кто будет командиром? — спросил Билл.

— Наверное, экс-адмирал, — сказала Мита. — Черный монокль, лысина, отвратительные манеры — сразу видно, как раз из таких выходят офицеры. К тому же в прежней жизни он имел опыт командования. Беретесь, Практис?

— Никак не ожидал, что вы мне это предложите, — сладким голосом ответил тот и, мгновенно сменив тон, рявкнул: — Становись! — но тут же заискивающе добавил: — Пожалуйста. Рад, что вы готовы сотрудничать. Надо, чтобы все было похоже на правду, поэтому постарайтесь шагать в ногу, если сможете. Спину распрямить, живот подобрать, грудь вперед — шагом... а-арш!

Он пристроил на плече свой маленький динамик и поставил бодрящий марш «Рев ракет, гром орудий, крики умирающих» — там очень громко бьют в большой барабан, так что даже тупица из тупиц понимает, когда надо шагать левой.

Промаршировав через луг и вокруг холма, они приблизились к армии осаждающих. Когда их заметили, битва замедлилась и остановилась. Все уставились на них, выпучив глаза и разинув рты. Офицер, который, по-видимому, командовал операцией, в доспехах из меди и кожи тоже повернулся к ним. Их пение заглушило даже плеск кипящего масла, лившегося со стен. Эхом отдавались слова марша:

Зрелище было крайне воинственное — для тех, кто мало что понимает в воинственных зрелищах. Отбивая шаг, они строем подошли к офицеру, и Практис во весь голос выкрикнул последнюю команду:

 — Рота, стой!

Пристукнув сапогами, они остановились, и Практис лихо отдал честь офицеру — так эффектно это у него никогда не получалось.

— Все в наличии, СЭР. Адмирал Практис со своей частью явился для несения службы, СЭР.

При их внезапном появлении офицер сначала встал было в тупик, но тут же из него вышел, обернулся и что-то скомандовал через плечо хриплым голосом. К ним рысцой подбежал какой-то пожилой человек в грязной одежде и со столь же грязной белой бородой.

 — Ave atque vale! [17] — нерешительно сказал он.

— Убей меня, папаша, не понимаю, — ответил Практис. — Я знаю два-три языка, но такого никогда еще не слыхал.

Старик приложил руку к уху, прислушался и, кивнув, повернулся к офицеру:

— Варварская смесь гэльских наречий, центурион. Немного от англов, немного от саксов, попадаются гортанные звуки — это из старонорвежского, и все это местами сдобрено латынью. Ничего интересного, даже существительные не склоняются.

— Хватит твоих лекций, Стерк. Ты здесь всего-навсего раб. Иди работай — продолжай жарить быка, а тут я займусь сам. — Он осмотрел с ног до головы Практиса и весь его маленький отряд и скривился. — Клянусь великим Юпитером, что это еще за сброд?

— Добровольцы, благородный центурион. Наемники, которые желают служить под твоим началом.

— Где ваше оружие?

— Тут вышла такая история...

— Какая?

Адмирал не сразу придумал, что бы соврать, но ему на помощь пришла Мита, которая уже начала приобретать богатую практику по этой части.

— Здесь дело чести, и наш уважаемый командир не хочет об этом говорить. Некоторое время назад, когда мы переходили ручей, нас застиг внезапный паводок. Чтобы не утонуть, нам пришлось бросить оружие и спасаться вплавь. Конечно, потерять оружие — позор для солдата, и наш командир даже пытался броситься на свой меч, но меча-то у него уже не было. Поэтому он и привел нас сюда, чтобы мы вступили в твою армию и вернули утраченную честь в огне битвы...

— Ладно, достаточно, — крикнул центурион. — Объяснение короткое и исчерпывающее. Во всяком случае, я ни слову не верю. — Он увидел, что Мита собирается что-то сказать, и крикнул еще громче: — Довольно! Верю, верю! И, кстати, мне сейчас в самом деле не хватает людей. Плата — один сестерций в день. Вам выдадут по одному мечу и по одному щиту на человека, и вы не будете получать платы, пока за них не рассчитаетесь. Примерно год — или до тех пор, пока вас не убьют. В этом случае оружие как государственная собственность будет возвращено государству...

— Мы согласны на эти условия! — заорал Практис, заглушая шум битвы. — Мы у вас на службе. Когда кормежка?